Жаркая холмистая равнина, с закрывающими горизонт цепями сизых, коричневых, лиловых гор, перерезана отличными шоссе, лентами гладкого асфальта. Это – Иордания, описанная в Ветхом Завете как земля потомков Лота, племянника праотца Авраама, – аммонитян и моавитян.

Мы едем из Аммана (библейского Рабба-Аммона) на юг, в ту область моавитского царства, которую евреи называли Эдом (Красная), а греки и римляне – Идумеей.

Главным городом Идумеи была некогда Села, лежавшая близ горы Ор, на которой скончался первосвященник Ааарон, в трёх днях пути от древнейшего города планеты, Иерихона, и на таком же расстоянии от знаменитой горы Синай (Джебель Муса).

Расположенная в глубокой естественной впадине на пересечении многих караванных путей, Села торговала с Египтом и Сирией, Иерусалимом и Тиром... По свидетельству современников, в том числе известного римско-еврейского историка Иосифа Флавия, столица Идумеи была цветущей и многолюдной, как немногие города этого опалённого солнцем края.

Основанная задолго до рождения Христа, Села особенно разрослась и стала роскошной во времена римской власти. Но затем над ней словно сбылось высказанное за несколько веков до того предсказание пророка Исайи обо всей Эдомской земле: «И зарастут дворцы её колючими растениями, крапивою и репейниками твердыни её... Там будет отдыхать ночное привидение и находить себе покой».

С ночными привидениями, скажу сразу, мы не встречались, поскольку прибыли в мертвый пещерный город рано утром. Привёз нас неуютный, с кондиционером, автобус иорданской туристической фирмы «Team Tours», – он лишь доставил нас в ближайший к цели живой городок отелей, прихотливо рассыпанных по крутым склонам. Мы провели ночь в отличном номере с видом на живописный горный массив. А уж в Селу отправились пешком, благо было недалеко.

Впрочем, библейское название идумейской столицы забылось, – ныне её называют не иначе, как Петра. Но надо сказать, что Петра – это греческий перевод еврейского слова Села. Есть ещё и арабский вариант — Хагар. А смысл всех трёх названий один: КАМЕНЬ...

Входные билеты, как и во всех памятных местах Иордании (хорошо ограждённых и контролируемых), взял для нас представитель «Team Tours», милейший толстяк Дауд, «для понятности» называвший себя Дэвидом.

Всё же, доступ в былую столицу Эдома стоит недёшево – двадцать динаров, а крепкий динар Иорданского Хашимитского королевства «весит» полтора американских доллара! Недаром остроумные иорданцы говорят, что Петра ниспослана им Аллахом взамен нефти, которой изобилует большинство ближайших стран, но начисто лишена Иордания. Действительно, туристская река здесь не мелеет ни зимой, ни летом...

Вот и вход в ущелье, ведущее к чуду. Отсюда предстоит четырёхкилометровый путь, который можно проделать по-разному: на коне или на верблюде, в повозке, стилизованной под старинный экипаж. По понятным причинам, мы предпочитаем идти пешком. Но ни на секунду не раскаиваемся: каждый шаг по извилистому каньону открывает поразительные картины.

Скалы, высотою в сотни метров, изрезаны столь причудливо, что и вполне природные формы можно принять за рельефы, сделанные человеком. Сверх того, неповторима раскраска этих смыкающихся над узкой тропой бастионов: слои охряно-рыжего камня чередуются с кофейными, золотистыми, багряными полосами, с осыпями кирпичного или бурого цвета.

После того, как отступил древний океан, оставив мощные отложения, над ними «работали» дожди и засухи, ветер и солнце, – много миллионов лет подряд...

В щелях утёсов приютились корявые деревца. Непонятно, за что они держатся, где находят пищу корням, – но растут и зеленеют, являя собою один из ярких символов восточного мира.

А вот уж это точно сделал человек: выдолбленные чуть выше опоры скальных стен, по обе стороны дороги, акведуки, желоба для воды. Поскольку каньон идёт книзу, – влага от любого дождя будет под действием земного тяготения струиться в Петру, в большие и малые резервуары, высеченные в камне...

О да, культура водопользования была высочайшей и здесь, в пору зарождения Селы, и в Египте фараонов, и на орошаемых полях Шумера, и в приречных областях Китая, где тысячи каналов уподоблялись в искусстве бесчисленным драконам... Подобные желобки бегут по каменным обочинам улиц в крымском пещерном городе Джуфт-кале. Все прочие диковины Востока происходят от умения напоить страну...

Когда народ израильский после своих сорокалетних странствий отвоевывал Землю Обетованную, что происходило в ХІІІ – ХІІ веках до н.э., под Селой шли жестокие бои. Четвёртая Книга Царств повествует о том, как царь Амасия взял столицу эдомитов, причём десять тысяч защитников города пало в сражении, а ещё столько же было сброшено израильтянами с утесов (тех самых, под которыми мы идём!).

Впрочем, Библия достаточно объективна для того, чтобы уточнить – идумеяне управлялись царями «прежде царствования царей у сынов Израилевых». И то сказать, первые поселенцы стали осваивать долину Селы более четырёх тысяч лет назад...

В пору Давида идумейское войско было разбито, и полководец Иоав уничтожил почти все мужское население страны. (Кто сказал, что «тактика выжженной земли» и поголовное истребление невинных характерны лишь для прошедшего ХХ века?! Читайте древние книги...)

Эдомиты тревожили и знаменитого царя Соломона, сына Давидова, а позднее отвоевали себе полвека независимости. Когда вавилонский царь Набукудурриусур ІІ, называемый в Библии Навуходоносором, штурмом взял Иерусалим, сыны Красной земли охотно участвовали в разрушениях и грабежах. «Припомни, Господи, сынам Эдомовым день Иерусалима, когда они говорили: «разрушайте, разрушайте до основания его». (Псалом 136.) Помянутый выше Исайя тоже проклинал идумеян за жестокость; пророк Авдий в приведенной выше цитате упрекал за гордыню. Но, как говорится, кто же начал?..

Время, куда более близкое к нашим дням, – август 1812 года. Европа копит силы для борьбы с Наполеоном, чьи войска маршируют по просторам далекой России. Но что до сегодняшних войн фанатичному исследователю древностей, швейцарцу Иоганну Людвигу Буркхардту! Он ищет легендарный пещерный город, жемчужину Ближнего Востока, чьи следы затерялись со времен крестоносцев.

Мало того, что в окрестностях этого города величайший пророк Израиля высек воду из скалы, за что одна из ближних впадин между гор названа Вади Муса — Долина Моисея... В пересказах бедуинов Петра обрела совершенно сказочные черты. По местному преданию, фараон, преследовавший израильтян после их ухода из Египта, дошёл с войском до этих мест. Здесь египетскому владыке пришло в голову спрятать часть своих сокровищ.

Маги чуть ли не мгновенно создали роскошный дворец, где и были, под страшным заклятьем, помещены драгоценности. С тех пор главное здание Петры называют Хазнат-эль-Фарун, то есть Сокровищница Фараона. (Не правда ли, в слове «хазнат» так и звучит русское «казна»? Многое пришло к нам с Востока...).

Золото дастся в руки лишь могучему колдуну, который одолеет заклятие. Но Буркхардта менее всего интересуют материальные ценности. С караваном, идущим через пустыню из Дамаска в Каир, под видом арабского шейха Ибрагима, он добирается до гор возле Вади Муса. Они кажутся сплошными и неприступными. И лишь один из проводников-бедуинов указывает швейцарцу неприметное ущелье, за которым, после долгого похода, открывается величавый античный фасад Сокровищницы...

Надо полагать, Буркхардт повёл себя при этом слишком эмоционально, – проводник даже сорвал с плеча ружьё и прицелился в мнимого шейха. Местные жители слишком опасались пришлых охотников за фараоновым золотом, особенно европейцев. Учёному едва удалось успокоить кочевника...

Быть может, проводника Буркхардта смягчил «презренный металл», столь привлекательный для нынешних бедуинов, шныряющих между туристами в затерянной долине Петры. От старика до пятилетнего шустрого мальчишки, – они предлагают отнюдь не фараоновы сокровища. Они размахивают кустарной металлической бижутерией, предлагают красно-белые национальные платки-куфии, называемые у нас «арафатками», тычут в руки весьма сомнительные «старинные» монеты и просто камешки, которые надлежит увезти на память.

Отделаться от торгашей трудно, – но, уж если захотел что-нибудь купить, не смущайся ценой. Смело снижай её раза в два – и уходи, не оборачиваясь: бедуин покричит, но догонит и с видом величайшего одолжения отдаст за твою цену...

Только не забудь приобрести перед началом экскурсии, в одном из многочисленных киосков, пластиковую бутыль минеральной воды «Сива». Здесь, на дне раскалённого каменного котла, всё время надо промачивать горло, – обезвоживание организма идёт быстро.

Вообще-то, в этом горном районе, над которым во время моего пребывания всё время кружили вертолёты, свыше 800 пещерных объектов, ценных для науки. Но экскурсионный маршрут, понятное дело, весьма короток, – занимает часа три, хотя и это время не все северяне выдерживают легко...

От Казны, находящейся сразу за выходом из каньона, гид ведёт широким долом вдоль склонов, усеянных чёрными квадратными лазами искусственных пещер. Они также напоминают о средневековых поселениях Крыма, о зияющих людскими норами обрывах Инкермана, – но выглядят совсем иначе.

Сколь ни тесна каморка, вырытая в скале, – вход почти всегда украшен парою античных колонок, треугольным антаблементом... или хотя бы намёком на всё это, или просто выпуклой рамою. Всё это, но особенно фасады крупных сооружений, при относительной внутренней малости, приводит на память легенду о «потемкинских деревнях» (легенду, поскольку реальный князь Потемкин-Таврический никогда не пускался на такой обман).

Но, может быть, это просто средство украсить свою нелёгкую жизнь? В лучшие времена Петра насчитывала до 30 тысяч жителей. Представляете, какие усилия приходилось тратить в этих плавящихся от зноя горах, где дождь – подарок Божий, на поддержание нормального быта горожан, роскоши царского двора?..

И ещё одна неотступная забота была у жителей Петры – обеспечить покой усопших. В этом они сходны с египтянами... Многие пещеры весьма тщательно оформлены для дорогих покойников. «Квартиры» чередуются с могилами. Рядом могли находиться вход в жилище семьи и точно так же украшенная гробница предков. Собственно, и Казна, с её 42-метровым великолепным фасадом, снабжённым пышной колоннадою, рельефами, статуями, окнами в затейливых «рамах», – это тоже усыпальница, по предположениям, набатейского царя Ареты IV.

Ещё одно царское захоронение находится высоко в скалах, к нему ведут крутые небезопасные лестницы; в нём достаточно просторный зал, где во времена византийской власти устроили церковь.

Кстати, о набатеях. По-видимому, они сменили в этих местах загадочный народ эдомитов. Эти семитские племена, выходцы из Аравии, пришли в горы нынешней южной Иордании не менее чем двадцать три века назад, – по другим данным, намного раньше.

Говорили и писали набатеи на арамейском языке – на том же, которым пользовалось тогда большинство семитов и говорил сам Иисус Христос. Кое-что известно об их своеобразной языческой вере, – тем более, что в каньоне, ведущем к Петре, на обрывах уцелели фрагменты священных набатейских рельефов.

Вот караван верблюдов, – увы, можно различить только ноги нескольких животных, их отвислые животы да фигуру проводника впереди... Что это? Сцена из жизни неведомого праотца набатеев, безымянного кочевого патриарха или пророка? Ведь мир номадов Ближнего Востока, сплошь пересечённый маршрутами их странствий, был столь же велик и разнообразен, как и Великая Степь Евразии, лежащая севернее; ибрим (евреи), набатеи, другие скотоводческие племена проводили в кибитках сотни лет, достигая краёв тогдашней ойкумены...

Недаром арамейское письмо, созданное на основе финикийского, легло в основу уйгурской и монгольской азбук! Здесь, как утверждает наш гид Дауд, он же Дэвид, был высечен лик грозного набатейского бога войны, Душары... осталась лишь рама; сам образ, видимо, стесали христиане или мусульмане.

А вот этот «идол», слава судьбе, уцелел, – и, возможно, он самый интересный. В очередной, вырубленной на обрыве, квадратной раме – некая округлая выпуклость... Живот беременной женщины! Для всего мира в эпоху его младенчества был един культ Великой Матери, она же Мать-Земля. Очевидно, набатейки, ждавшие потомства, благоговейно прикасались к этому талисману, чтобы роды были удачными...

Тягались за эту землю, бесплодную, но столь удобную для прокладки торговых путей между Средиземноморьем и Азией, потомки правителей, посаженных на троны ещё Александром Великим, – Птолемеи с Селевкидами.

Последних вытеснил из Прииорданья римский полководец Гней Помпей; тогда же и набатейскому царю пришлось выкупать у римлян собственную жизнь...

Правил этим краем вассал Цезарей, Ирод Великий, – кстати, сын эдомита и набатейки... Видимо, тогда старый набатейский театр, возможно, служивший для религиозных церемоний, обрёл вид типичного римского цирка; таковым он пребывает и до сих пор.

Уже при императоре Траяне, в 106 году н.э., Набатея перестала существовать, как самостоятельное царство, и вошла в состав провинции Аравия. А ещё три столетия спустя над Иорданом и его окрестностями простёрли свой скипетр византийские василевсы. Те самые, при которых началась ожесточенная борьба с язычеством... Ирония истории: в VII столетии, отбив земли вокруг Иордана у византийцев, арабы заменили здесь официальный греческий язык на арамейский. Хоть в этом воскресла страна набатеев...

...Кто не видел резного красного фронтона Казны, – хотя бы на киноэкране? Здесь снимался один из любимых фильмов нашего детства, о путешествии Синдбада-морехода; Харрисон Форд, в образе Индианы Джонса, отстреливался тут от преследователей-нацистов...

Но я уходил из пещерного города, унося, как говорится, «на затылке» одну из фраз Дауда, которой я потом нашёл подтверждение в литературе. Села-Петра не исследована даже и на четверть; главные тайны хранятся под землёй. Что ж, – ещё одна причина через годы вернуться сюда. И, по возможности, не так спешить...

Андрей ДМИТРУК