А когда, собственно, они появились?

Как это ни забавно, практически одновременно с конками (конно-железными дорогами). Вагоны, эти одноэтажные дома на колёсах, двигались по рельсам с 1828 года: именно тогда первая конка была открыта в городе Балтиморе, США. И самое забавное, что долгое время могли существовать рядом конная и паровая магистрали. Примерно так же, как первые автомобили – рядом с каретами и извозчиками…

Но всё по порядку.

Наверное, раньше всех пожалел лошадей французский инженер Николя Кюньо. Во времена христианнейшего короля Луи Пятнадцатого, в 1770 году, он построил трёхколесную повозку с паровым двигателем. (Замечу сразу, что двигательная сила пара была известна ещё в античном мире). Но повозка была столь неуклюжей, что во время первого же испытания врезалась в стену… Стена оказалась прочнее.

Неудача Кюньо не разочаровала других конструкторов; идея уже не носилась в воздухе, а, можно сказать, дождём выпала на их головы. Четырнадцать лет спустя паромобиль, и тоже трёхколесный, построил англичанин Уильям Мёрдок, сотрудник «гения паровых котлов» Джеймса Уатта.

На рельсы он свою машину не поставил, а испытал на ровной дороге. Скорость была достигнута, по тем временам, приличная, до 14 километров в час. И что же? Увидев дым, столбом встающий из трубы, англиканские священники… объявили паромобиль творением дьявола!

Пришлось машину загнать в сарай. Тем более, сам Уатт, в такой же мере бизнесмен, как и конструктор, объявил работу Мёрдока коммерчески невыгодной. Бывают такие роковые ошибки: назвал же император Николай Второй кино — аттракционом без будущего…

Уже свершилась американская освободительная революция, когда свой вариант паромобиля, и довольно мощного, предложил соотечественникам Оливер Эванс. Но твердолобые янки в патентном бюро, опять же, не увидели за изобретением перспективы.

Первую паровую рельсовую повозку вызвало к жизни… плохое состояние британских дорог! Именно этот фактор заставил англичанина Ричарда Тревитика поставить свой самодвижущийся экипаж на стальные брусья. В 1804 году маленький паровоз Тревитика, по имени «Пэн-и-Даррен», на испытаниях протащил за собой вереницу вагонеток. То был прадед всех на свете поездов!..

Занятная деталь: сам изобретатель, мало надеясь на практическое применение своего детища, отдал паровоз… на ярмарку! Там его машина таскала тележку с пассажирами по кольцевой рельсовой дороге в аттракционе «Поймай меня, если сможешь!»

Но дальше в жизнь вмешалось ещё более интересное обстоятельство. Наполеоновские войны! Из-за них в Европе выросли цены на корма для лошадей, и промышленники срочно стали искать замену четвероногим. Тут-то и вспомнили о таком курьёзе, как паровые автомобили (пресса успела поиздеваться над их создателями).

И вот, появился сразу целый ряд паровозов, лучшим из которых стал «Пыхтящий Билли» английского инженера Уильяма Гедли. Этот гибрид кастрюли с телегой был чрезмерно тяжёл и неповоротлив, однако прозорливые дельцы всё же усмотрели в нём серьёзного конкурента лошадям.

И вот, наконец, предложил свое детище машинный мастер Джордж Стефенсон, британец, которого до сих пор считают пионером промышленного применения паровозов.

Невероятно, но факт: свою первую дорогу на паровой тяге Стефенсон открыл… под землёй! Работая на угольных копях, он построил машину, которая на канате тянула цепь вагонеток. А на земной поверхности прославился после 1814 года его паровоз «Блюхер», получивший своё имя в честь прусского маршала, одного из победителей Наполеона при Ватерлоо. «Блюхер» был способен тянуть по рельсам целых тридцать тонн груза, такое даже коням-тяжеловозам не снилось!..

Вот когда, наконец, промышленники буквально схватились за «дьявольское изобретение»! В следующие пять лет Стефенсон построил ещё шестнадцать машин, а затем основал в Ньюкасле первый в мире паровозостроительный завод.

А год 1825 ознаменовался для него новым потрясающим рекордом. Сам Джордж провёл по линии Стоктон – Дарлингтон состав весом в восемьдесят тонн, во главе с паровозом «Эктив»!

Средняя скорость поезда не превышала семи с половиной километров в час, но на отдельных участках он разгонялся почти до сорока километров! Вспомним: это год восстания декабристов… В числе вагонов был один, перевозивший членов приёмочной комиссии… опять-таки, первый в истории пассажирский вагон!

Позднее паровоз-чемпион получил новое имя: «Локомоушн». С тех пор паровозы стали называть ещё и локомотивами (от латинских слов loco moveo – «сдвигаю с места»).

Кстати, зададимся вопросом: а кто, собственно, впервые употребил слово «паровоз»? Ведь как только поначалу не назывались локомотивы: «самокатная паровая машина» (или просто «машина»), «паровая фура», «паровая телега», «пароходка» и даже «пароход».

Но вот в году 1836, в связи с предстоящим открытием Царскосельской железной дороги, российский писатель, журналист и редактор Николай Греч в своей газете «Северная пчела» от 30 сентября написал: «Немедленно по прибытии паровых машин, которые для отличия от водяных пароходов можно было бы назвать паровозами (курсив наш – А. Д.), последуют опыты употребления их…». Но о паровозах русских – речь отдельная.

Энергичный и предприимчивый Стефенсон занимался не только самим подвижным составом. При строительстве новых железных дорог под его руководством решались такие задачи, как сглаживание неудобного рельефа, засыпка выемок, строительство насыпей и мостов. Однако и новые стефенсоновские паровозы становились рекордсменами. Историки техники особо выделяют локомотив «Ракета», который с грузом в тринадцать тонн достиг скорости около сорока восьми километров в час. Шёл 1829 год!

В следующем году история железнодорожного дела была отмечена двумя событиями. Одно из них было торжественным: на открытии линии Ливерпуль — Манчестер присутствовал главный победитель Наполеона при Ватерлоо, премьер-министр Англии герцог Артур Веллингтон. Второе событие, увы, трагично: впервые в мире под колесами поезда погиб человек! Причём, им оказался член парламента Уильям Хаскиссон…

(Продолжение следует)

Андрей Дмитрук, писатель, сценарист кино и телевидения, научный журналист

По теме: